Дипломные работы 2019

В поселке Текос между Архипо-Осиповкой и Геленджиком уже 25 лет существует школа-интернат на 150 детей академика Михаила Щетинина. Своебразный Хогвартс. Только вместо квиддича русский рукопашный бой и полевые казачьи сборы. Зато общеобразовательную программу можно закончить за 1-3 года. По крайней мере, так обещают. И бесплатно – нужно лишь пройти конкурсный отбор, где на одно место претендуют 10-15 детей со всей страны и ближнего зарубежья, а сами испытания напоминают Форт Бояр на максималках. Зато директор школы, по слухам, великий экстрасенс и вообще царь и бог на своей территории. Еще здесь все ученики – учителя. И совершенно не важно, сколько каждому из них лет.

Больше 20 лет волонтеры из Томской Общественной Благотворительной Организации “Спрятанный мир” помогают людям с ограниченными возможностями из психоневрологических интернатов. Среди прочих мероприятий — ежегодный летний лагерь на природе, где те, кто оказался лишенным семьи, может почувствовать себя как дома. Мне посчастливилось побывать в месте, где кажется, что душа — на всех одна, где нет деления на “нормальных” и “иных”, где все подчинено только одному закону — любви, где нет сравнений и границ, где разрушены барьеры в общении, где красота, внутренняя красота каждого человека преображает внешнюю. Спрятанный мир — это нерукотворный мост над бездной одиночества от одного человека к другому, доступный каждому. Необходимо лишь желание сделать первый шаг навстречу.

У американского футбола в Украине имидж так себе. Амфут не входит в число олимпийских видов спорта, не финансируется из государственной казны, а игры даже самых известных команд не транслируются по телевидению. В Украине же около 30 лет все держится на плечах энтузиастов. Самые популярные и уважаемые команды не могут собрать и школьного стадиона болельщиков, что и говорить о контрактах или гонорарах. Многие «кормят» себя сами, не имея никакой спонсорской поддержки. Кто-то собирает деньги на то, чтобы пригласить к себе тренера из Европы или, если очень повезет, из Штатов. Другие — на новую форму или аренду поля. Однако, несмотря на это, в Украине уже набралось приличное количество спортсменов и тренеров с многолетним опытом.

Пантеры, родом из небольшого городка Полтава в центральной Украине, — в их числе. Это всего лишь второй сезон для ребят, но их амбициям можно позавидовать. В текущем году Пантеры соревновались в Первой лиге с тремя другими украинскими командами, будучи самой малочисленной из них, и не заполучили ни одной победы. При необходимом ростере хотя бы в 30 человек, они выходили на поле в максимальном составе в 15 игроков.

Полтавские Пантеры — это коллектив самых разных людей, которых собрала вместе любовь к спорту. Инженер, тренер по фитнесу, студент, строитель, айтишник, менеджер, массажист, полицейский, бармен, мясник, таксист — это лица современного футбола в Украине. Среди них есть мусульмане, христиане, протестанты, агностики и атеисты; одни родились и прожили в Украине всю жизнь, другие приехали издалека. Их многое рознит. Но любовь к футболу оказалась самым надежным звеном, которое держит ребят вместе несмотря на поражения и трудности. Но когда вы встретите их на улице, то никогда не скажете, что они по выходным бросают друг друга на землю, как мешки с картошкой.

Работа над проектом стала для меня поиском одного из возможных ответов на вопрос «кто я?» через осознание отношений с телом, через попытку увидеть и показать расстояние, которое находится между нами. Изменяя дистанцию и фокус сборки, я старалась поймать то, что каждый раз ускользало.
Позволив телу стать увиденным с разных сторон и в деталях, я дала ему право просто быть вне категорий красивого и уродливого, наполняя возможностями это пространство. Рассматривая тело как границу между внешним миром и человеком, я столкнулась с более важной и значимой частью меня самой, спрятанной под его поверхностью.

«число есть сущность всех вещей, и организация вселенной в ее определениях представляет собою вообще гармоническую систему чисел и их: отношений» (Аристотель, «Метафизика», 5,I)

Лежит ли в основе всего, что происходит во Вселенной, некая единая система – гармония? Если она существует независимо от нашего сознания и выражается в гармоничном устройстве всего сущего, она может быть представлена математически. Мыслители со времен античности выдвигали идеи, что природа устроена на математических основах, начиная с поиска числовой гармонии в музыке и движении планет, до научных открытий в физике и математике.

В своей работе я размышляю о числовой гармонии и порядке окружающего мира, о внешнем проявлении внутренней упорядоченности.

«Если подняться над Финским заливом на высоту нескольких километров и лететь на запад в сторону заходящего солнца, то вскоре на горизонте возникнет удивительный остров.» А. Беляев

Остров Гогланд это остров в Финском заливе. Он часто оказывался в гуще военных событий из-за своего стратегического положения. Это место обладает сильной энергетикой и богатой историей. Огромные камни, непроходимые леса, останки финских деревень и военных укреплений. На каждом кусочке острова сокрыта своя тайна.

Окружающие Гогланд подводные скалы и сильные волны опасны для мореплавателей. В разные времена корабли терпели крушения у берегов острова. Поэтому его называют кладбищем затонувших кораблей. В этом, отдаленном от цивилизации месте проживает незначительное количество местного населения. Это несколько семей, которые обслуживают маяки и метеорологическую станцию. Люди живут уединенно и у них сформировалась сильная связь с природой и этим волшебным местом. Прежде, до 1940 года, на острове проживало значительное население финского происхождения, теперь «остров практически необитаем».

УТРО.
Скверный кофе «Жокей» в кружке. Радует лишь лошадка на упаковке. Новая серия «Рика и Морти» и путешествие на планету Газорпазорп. Моя жизнь могла бы стать самым скучным, но в тоже время самым продолжительным сериалом. В череде объявлений о мужьях на час и жёнах на менее продолжительный срок натыкаюсь на объявление о поиске желающих опробовать препарат по изменению собственной жизни. Звоню и договариваюсь о встрече. Пригласили прийти 13 числа. В пятницу. Плюнул через левое плечо три раза на всякий случай и попал в зеркало, непонятно откуда взявшееся тут. На этом прекрасные события этого дня закончены.

НАСТАЛ ДЕНЬ X.
Пришёл в клинику и сдал нужные анализы. Узнал много нового о препарате. Оказывается, знать мне от чего он не положено и вообще я сам захотел сюда,а значит это знаки судьбы сыграли свою роль. И вообще при желании мне заплатят столько, что при потере пальца я смогу пришить хоть целую руку. Согласившись с тем, что не так уж это и плохо иметь руки вместо пальцев ушёл с препаратом домой.

ПРИНИМАЛ ВСЕ ПО СХЕМЕ.
Потом, как бывает нарушил её, не придав этому значение. После этого утром началось странное. Спички взрываясь превращались в голубей, а вода из крана в вино. Мог внезапно взлетать на Марс, не всегда вовремя конечно, но чаще всего приземления были удачными.Нагревать и размораживать, очень нужные в быту качества. Насекомые здоровались при встрече и делились проблемами. В один момент всё это прекратилось. Действие препарата ограничено, но каким сроком заявлено не было. Это и было испытанием, которое закончилось и перевернуло мою жизнь с ног на голову.

Ссылка на гугл диск.

От дедушки мне достались фамилия, имя и слабые легкие. Я горжусь им, хотя долгое время этого не осознавала. Мой дед всегда был молчаливым и стеснялся обнимать своих близких, делал это робко и неуверенно. Несколько раз отец рассказывал его историю, но уложить ее в голове мне удалось не сразу. Только к 30-ти годам я смогла осознать масштаб трагедии, случившейся с ним и другими поволжскими немцами.

Поволжские немцы – это германские народы, которые поселились в России в 1760-х годах по приглашению Екатерины II. Императрица считала, что их склонность к порядку и трудолюбие помогут поднять уровень сельского хозяйства в стране. Немцы жили замкнутыми общинами, сохраняя свои обычаи и язык, селам дали немецкие названия. Их поселили на территории поволжья и к середине 19 века село Мюльберг (ныне с. Щербатовка) можно было назвать процветающим и экономически развитым. Это продолжалось до начала Великой Отечественной войны.

В 1941 году Сталин издал указ о том, что поволжские немцы признаны “опасными по национальному признаку” и подлежат срочной депортации в Сибирь. Дед, его родители младшие брат и сестра оказались в деревне Омской области. Потом родителей посадили в тюрьму, где они умерли от голода, а всех троих детей определили в детский дом. Младший брат был младенцем и его отправили в дом малютки. Вскоре в детском доме умерла и младшая сестра. Так, в возрасте 8-ми лет дед остался один на один с большой страной и теми, кто ему совсем не рад.

За немецкую речь жестоко наказывали, русского языка он не знал. Разумеется, у него не было иного выбора, кроме как выучить русский и навсегда забыть немецкий, как источник самой большой боли. В 18 лет дед пошел служить в советскую армию, оставив, вопреки всем рекомендациям, свою фамилию Бауэр. Нам не известно, каково ему было в армии послевоенной России с немецкой фамилией – он никогда об этом не рассказывал. Впрочем, как и о жизни в детском доме. Отчество деду в документах все же заменили с Фридрихович на Федорович.

Потом он устроился на работу в сельхоз и встретил свою будущую жену, мою бабушку. Украинка по происхождению, дочь председателя колхоза, который недавно вернулся с фронта с тяжелыми ранениями. Стоит ли объяснять, что семья была резко против, когда на пороге их дома появился щуплый молодой человек с немецкой фамилией и просьбой выдать за него их любимую дочь. Но она вышла и порезала хлеб. В украинском обычае это означало, что девушка принимает предложение, не смотря на мнение родителей. Свадьбу сыграли.

Все дальнейшее время дед писал в архивы в надежде восстановить хоть какие-то сведения и документы, ведь он даже не знал, где и когда погибли родители, и даты своего рождения. А еще он искал брата, которого много лет спустя все же нашел.

• В 1942 году поволжские немцы были репрессированы с пометкой «опасен по национальному признаку».
• Официальную реабилитацию жертв репрессии для себя и своих родителей дед получил только в 1997-1998 годах.
• Компенсацию за отобранное у семьи имущество (дом, скот, земля) дед получил в 1997 году.
• Размер компенсации составил 8349р.
• Всю сознательную жизнь дед старательно работал на благо страны, был отмечен наградами – “Ударник коммунистического труда”, “Ветеран труда”.
• Я ни разу не слышала, чтобы дед негативно отзывался о правительстве.
• Я и моя сестра не меняем фамилию и надеемся передать ее детям. Дедушка удивлен тому, что сейчас за немецкую фамилию делают комплименты, а не стыдят. Тайком гордится тем, что мы бережем ее.

Меня зовут так же, как и деда – Саша Бауэр. В этой работе я хочу исследовать нашу с ним связь через гены и имя. Во многих культурах считается, что с именем предка человек наследует и его судьбу. В психологии есть метод расстановок Б. Хеллингера. В этом методе человек рассматривается, как часть системы рода, где он наследует и может решать проблемы своих предков.

Мне не везло в школе с одноклассниками, я чем-то отличалась от остальных, и они были ко мне враждебно настроены. С 7-ми лет я считала, что все проблемы мне нужно решать самой, не просила родителей о помощи, мне это просто не приходило в голову. Сейчас я иногда думаю, почему я тогда решила, что совершенно одна и некому мне помочь? Почему я выросла в нормальной, полной семье, но мне откуда-то знакомо, как чувствуют себя сироты? Во всех коллективах и сообществах я была словно белой вороной: люди относились ко мне или с симпатией, или настороженно без всякой причины. Я не знаю наверняка, с чем это все связано, но что, если я переняла это от своего деда? И что, если осознав эту травму, отрефлексировав его историю, я смогу что-то изменить?

Этой работой я так же хочу обратить внимание на то, что по причине страха и необразованности большей части населения России поволжские немцы попали под удар. Они взяли на себя роль козлов отпущения, на которых травмированный войной народ спускал злость и негодование, хотя эти люди не имели с “фашистами” ничего общего, кроме языка.

Моя история о людях, проектах и осознанном потреблении. О будущем.
О том, что мы не #каплявморе.
О том, как жить более экологично и стать  ответственнее по отношению к окружающей
среде.

Лабазинский дом культуры был основан в 1965 году при поддержке колхоза им. Ленина и считается самым большим ДК в западной части Оренбургской области. Тут насчитывается 600 посадочных мест. Помимо развития различных кружков и русского народного хора, в клубе проходили и до сих пор проходят вечерние дискотеки. В 80-х вся молодежь танцевала под баян, в 90-х появился магнитофон «Романтик» и уже вовсю крутили не только нашу, но и зарубежную поп-музыку. Не было компьютеров, телефонов, и основным развлечением у сельской молодежи была дискотека. В 2018 году здесь было проведено 126 дискотек, но сегодня все меньше людей приходят потанцевать в ДК.

С каждым годом, когда ⁠я прихожу на «сельский рейв», у меня создается ⁠ощущение машины времени. Как ⁠будто из-за угла выйдет моя мама, будучи ⁠еще студенткой, ⁠и рядом с ней папа – такой же молодой и безбашенный. Мы ⁠будем танцевать под Ace of Base, Ice MC и ⁠«Иванушек». Здорово находиться в этой атмосфере, будучи рожденным в 1999 году.

Мой проект охватывает временной промежуток в 22 года. В нем я использовала архивные материалы родственников и дома культуры, а также съемку, которую делала по приезде домой.

Я месяц собираюсь с мыслями о поездке . Читаю форумы, мнения, истеричные выпады ” все пропало”, ” мы все умрем” и.т.д. Закрываю страницы пабликов и ищу объявления по пассажирским перевозкам. Автобусы, такси, бла-бла кары- выбор средств передвижения довольно широк. Мне сообщают, что до первого КПП довезут, а дальше- примерно 6 км пешком через мост, а по второму направлению- 600 м пешком. После-другая машина.

Договариваемся на будний день, отправление в 1 час ночи, чтобы успеть быстрее пройти до наплыва людей. Смотрю карту: маленький перешеек, соединяющий Крым с материком и всё. Северо-степная часть полуострова, с таинственными, кроваво-красными берегами и солончаками.

В 1922 году здесь было основано поселение для еврейского народа и называлось 40-й район. Во время русско-турецкой войны, это стратегическое место обеспечило пути отступления русской армии на материк. Во время Гражданской и Великой Отечественной войн, в районе Чонгара проходили кровопролитные бои.

После, жизнь этой странной земли, вернулась на круги своя : местные ловили рыбу в Сивашах, сушили, вялили, коптили и выносили на “привоз”. Зимой собирали крупную розовую соль и лечебные грязи ведрами. Но все изменилось зимой 2014 года. Чонгар, Каланчак, стали границей перехода, точкой реального и нереального, потому что люди до сих пор не верят в происходящее, думая, что это какой-то сон и он скоро закончится.

Выезд из Симферополя, перед рассветом в полях лежит туман, который выражает мое состояние: еду в первый раз, наслушалась рассказов ” бывалых” : как смотреть, что сказать, какие документы показывать, а какие-завернуть в белые листы. Все непредсказуемо: очереди, вопросы о целях поездки, время прохождения КПП. Постепенно рассеивается туман и появляется солнце, я уже сдаюсь со своим волнением со словами ” будет как будет” и просто смотрю в окно.

Прохожу первый пункт, складываю документы и передо мной открывается дорога в 4 км, справа и слева Сиваш: масса всевозможных птиц, перелетных и местных, лисы, выбегающие прямо на дорогу. Если бы не колючая проволока и заминированные поля с пушками на входе, я бы решила, что попала в заповедник. К реальности меня возвращает длинная очередь из машин с украинскими номерами, из которых слышится детский плач, уговоры потерпеть, ругань между водителями.

Я попала в некую “красную комнату”, где время будто остановилось, связи нет, выйти из нее по своей воле ты уже не можешь- только пройти до конца в другую дверь. Ожидающим остается лишь бесконечно выглядывать появление знакомого лица из-за ограждений. Ощущение намеренно созданных препятствий, которые в итоге вынудят тебя сделать выбор, чтобы больше не проходить этот опыт. Я чувствую разрыв свой-чужой, распадаюсь на части, но продолжаю идти до следующего КПП, говоря себе, что я могу изменить только себя и свое восприятие, но не ситуацию. На память о месте, срываю веточку кермека и кладу в сумку. Это место находится уже не вовне, а переместилось внутрь, разделяя меня и выворачиваянаружу внутреннюю тревогу с чувством страха перед будущим .

Дикая природа вокруг, шафранно-желтые и охристые от суховея травы, лавандовые шарики кермека и красные болотные травы, вместе с привкусом соли и запахом йода напоминают мне, что жизнь продолжается и продолжаемся мы.

Моя первая попытка остаться рядом с тем, кого давно нет – коробка с дедушкиными вещами. Родители выкинули почти все, что от него осталось. С тех пор меня интересует феномен памяти, наше отношение к диалогу с прошлым, его влияние на настоящее. Памяти всегда свойственно коллекционировать, сохранять письма, вести дневники, передавать историю из рук в руки. Человеку необходимо заранее оставить будущему поколению фрагменты своей жизни и быть уверенным в том, что кто-нибудь о нем вспомнит.

Постпамять – это передача памяти следующему поколению. Она неотделима от привязанности к семье, корням, традициям, как неотделима от скорби и памяти о войнах и конфликтах. Мы думаем, что прошлое может влиять на нашу жизнь. Тесные отношения с прошлым создают новые воспоминания, реконструируют их. У человека появляется тяга заново пережить то, чего уже не вернуть. Время теряет свою линейность. «Празднование» трагедий формируют в нас верность прошлому. Иногда это травмирует, закупоривает сознание между реальностью и вымыслом.

Основной метод моей работы – критический взгляд на понимание прошлого, попытка его переосмысления. Я решила руководствоваться своей интуицией, постепенно конструируя накопившиеся образы и воплощая задуманное с помощью фотографии. Изучение истории своей семьи, работа с архивом помогают мне найти ответы и новые смыслы.

«Вы бы ему шапку надели, замерзнет же». Этот совет мне дала незнакомая женщина, когда я вышла на прогулку с сыном 5 лет назад. Как только я стала мамой, советы и рекомендации преследовали и находили меня везде. Такой подход окружающих навел на мысль что материнство это нечто близкое к военной диктатуре, где нет места ошибкам и слабостям. Но мой сын научил меня, что бывает иначе.

Этот проект помог еще раз переосмыслить мое отношение к воспитанию Егора и взаимодействию с ним. Все началось с того, что я попросила моих подруг поделиться советами, которые на них посыпались, когда те стали мамами. Я попросила сына помочь в визуализации моей идеи, помещая его в неловкие и иногда неудобные позы и процессы. Мне был важен результат, но вопрос о том, нравится ли это Егору, меня не беспокоил..

В один момент Егор сказал что с него хватит и отказался фотографироваться. Он начал убегать и прятаться от меня. Тем не менее я решила продолжить фиксировать этот процесс. Проект начал меняться и жить своей жизнью, а мне стало интересно, что будет дальше.

В какой-то момент Егор стал не просто убегать, а играть со мной в прятки, вовлекая в свою игру. Ведь для детей игра это вся их жизнь, и в игре дети проживают проблемы и страхи, радости и мечты. И тогда я предложила Егору стать соавтором и рассказать таким образом что интересно ему.

Он помогал мне, а я заново открывала для себя его мир. Я еще раз убедилась, что директивное воспитание без права на ошибку, без понимания желаний своего ребенка приведет только к подавлению личности. Но играя и проживая это вместе можно узнать друг друга лучше и помочь своему ребенку в его маленьких больших проблемах.

Сербы считали, что первое прикосновение с новорожденного должно быть с землей, чтобы она его питала.
Из земли, согласно многим легендам, создано тело человека. В землю уходит тело после смерти.
Земля, по общеславянским традициям является символом материнства и женского начала.
Она великая утроба, рождающая все, связанное с земной жизнью.

Ссылка на гугл диск.

Ссылка на гугл диск.

Ссылка на гугл диск.

Места, в которых мы живем — наша страна, город, двор, — пейзажи, которые мы наблюдаем ежедневно, влияют на наше мировосприятие. «Я» каждого из нас формируется культурным контекстом. Мы учимся и выстраиваем свои взгляды на жизнь, рассматривая все вокруг: от красивых городских пейзажей до манеры общения людей и их поведения. Постепенно эти места вокруг нас становятся уютнее и роднее, со временем они превращаются в неотъемлемую часть нашей личной истории.

Этот проект о том, что видят вокруг себя люди в Подмосковье.
Я исследовал населенные пункты вблизи Большого московского железнодорожного кольца и документировал особенности городской среды и образа жизни людей в этих местах. Мое внимание направлено в первую очередь на те вещи, которые удивляют меня как жителя Москвы, огромного мегаполиса. Подмечая те сцены и детали, которые кажутся странными, порой сюрреалистичными, задающими вопросы, я пытаюсь отразить свои впечатления о местах, в которых побывал.

Это проект, в котором я собрал коллекцию различного рода несоответствий, странных явлений на мой взгляд, сбоя системы за последние 2 года в Петербурге. В проекте собрано множество историй, произошедших со мной за это время. Можно, конечно, проводить параллели с моим прошлым, настоящим или даже будущем, но всё это не о том. Эта история о том, что вообще есть реальность! И как легко на самом деле перейти эту грань между настоящим и желаемым. Как простой интерес может перерасти в страсть, а коллекционирование в одержимость. Не возможность остановится превратила мою жизнь в наваждение, где разобраться действительно это происходит вокруг или же это все в моей голове уже не представлялось возможным.

Когда я была ребенком, а моя бабушка пожилой женщиной, её постоянно тянуло в одно и то же место – Никола Эзъ. Мы несколько раз ездили туда с ней и родственниками. Всё что там тогда оставалось – полуразрушенный храм, в котором раньше служил мой прадед, рядом кладбище; а там, где был когда-то причал, внизу у Волги, стояла пришвартованная к берегу баржа. Она бродила вокруг церкви и вспоминала, видела, наверное, совсем не то что было доступно нам.

Бабушка ничего не рассказывала про своего отца, а я не спрашивала. Не помню, как узнала о нём. Возможно, когда я первый раз увидела альбом со старыми семейными фотографиями, на большинстве из которых люди были в одеяниях священнослужителей. Не помню, что мне рассказывали, интерес тогда быстро пропал, мне было слишком мало лет чтобы заострять на этом внимание, но образы из альбома отпечатались в голове, я вспоминала о них. Спустя много лет я нашла тот альбом, но он оказался почти пустым. Начались мои поиски.

Мой прадед, Алексей Николаевич Потехин, был арестован 7 января 1938 года, приговорён «тройкой» к высшей мере наказания и расстрелян через 4 дня. К этому времени он уже поки-нул семью, чтобы не подвергать её опасности. Как минимум три поколения в нашем роду, двоюродные братья и сёстры моих прабабушки и прадедушки, их родители и деды – все были церковнослужителями. Почти все они подверглись репрессиям. Мне хотелось как-то приблизиться к моему прадеду, к истории семьи, найти и почувствовать связь с ними, по-этому я поехала в Никола Эзъ – место, где родилась моя бабушка.

Я увидела, что сейчас там почти ничего не осталось. Кое-где можно найти фундаменты до-мов – на этом месте в советское время построили детский лагерь, а от деревенских домов не сохранилось ничего. Сквозь стены храма прорастают деревья. На месте, где стоял когда-то дом семьи, и в округе, где когда-то жили люди, сейчас растёт лес.